Часть 1. Хочу, как Негра!В некотором царстве, в некотором государстве жил да был один князек... Тут обычно авторы повествований имя героя сообщают. А коли промолчат, то у них сразу спрашивают - как в "Особенностях национальной охоты":
- Как его звать-то?
- Свистом.
- Свист - оригинальное имя!
- Да нет, подзывать надо свистом. Имя еще не заслужил.
Наш князек имя, конечно, заслужил, только история его утратила. Да что имя? У него даже прозвище имелось. Как у всех царей-королей принято: Иван Грозный, Ричард Львиное Сердце, Владимир Ясно Солнышко... Но вот беда - доподлинно и кликуху нашего князька вспомнить нельзя. Одни источники сообщают, что была она краткой и восторженной - Ах! Так, якобы, восклицали верноподданные, встречая его сиятельство. Другие утверждают, что прозвище было чуть иным - Нах! Так, будто бы, кричали верноподданные, провожая правителя. В общем, по причине отсутствия однозначных исторических свидетельств, будем называть князька просто - князек.
Стало быть, жил да был... Да, чтоб вы так жили! И были... Власть была. Бабки и бабы были. Все было! Но все же гложела князька тоска. Вечно он кому-нибудь завидовал. Шибко, к примеру, завидовал он султану - который трех жен имел. Выпьет, бывало, наш князек стакан горилки, закусит шматом сала, возьмет гармошку и жалобно так завоет: "Если б был я султан, я б имел трех жен". Чего сокрушался - непонятно. Ведь, окромя жены (хоть и одной), имел наш князек и секретаршу, и помощницу по внешним сношениям. А главное - имел князек всех своих верноподданных. Пусть и в переносном смысле. Но такого "гарема" ни один султан позволить себе не мог.
А еще завидовал князек заморским правителям, называвшим себя президентами. То ли словечко ему нравилось, то ли чего еще, но постоянно повторял: "Вон даже Негра - президент, а я что - рыжий?".
Придворные, глядя, как чахнет его сиятельство, однажды решили помочь горю. Организовали Ассоциацию фермерских хозяйств княжества, во главе которой должен президент стоять. Предложили князьку влиться в число фермеров и президентом Ассоциации стать. Тот осмотрел свое хозяйство. В смысле - тюльпаны и прочие висячие сады Семирамиды. "Небось, не хуже фермерского, - подумал. - Соглашусь!".
Поначалу аграрное президентство князька забавляло. Он даже на открытии новой молочной фермы побывал. Глянув в шпаргалку, констатировал: "После такого дождя жди хороший отел!". Но потом, как-то, тяга к селу поугасла. Вновь затосковал наш князек. Говорит: "Настоящим хочу президентом быть!". Тут уж пришел черед придворных в депрессию впадать. А, как очухались, взялись князьку растолковывать: дескать, настоящих президентов верноподданные всем миром выбирают, а нам так никак нельзя, гибель это для нас. Такой поворот для его сиятельства был неожиданным. От внезапного открытия он аж заикаться начал.
- Не уж-то М-манька, - молвил князек, глядя на секретаршу. - Которая только и умеет делать, что м-минь-нералку подносить, будет м-меня выбирать?
- Так, - говорят придворные.
- И тот мужик в лаптях? - ткнул князек пальцем в оконное стекло.
- И он, - подтвердили придворные.
Хотел уж было князек от затеи отказаться, как из толпы придворных высунулась конопатая мордочка субъекта по прозвищу Иудушка.
- Ваше шиятельство, - прошепелявил он. - Ешть выход! Того же Негру не холопы выбирали, а выборщики. Это, к примеру, Манька и вся ейная родня меня выбирают, а уж я - Вашу шиятельству.
- Так можно, - произнес князек.
А про себя подумал:
- Лишь бы конопатая стерьва не обманула!
Продолжение следует.
